Был у нас на курсе один курсант, Саня Хутиев, или просто Хут. И в тоже время был в Академии один профессор, полковник медслужбы Нечай. Хут был мало известен за пределами нашего курса (исключая женские студенческие
общежития Ленинграда). А профессор Нечай был весьма известен — начальствовал он на Кафедре Оперативной Хирургии и Топографической Анатомии, или по нашему — на Оперативке с Топочкой. Была у профессора Нечая одна привычка — он на своих лекциях всегда чаек прихлебывал из здоровой белой кружки. И был на той кружке красивый рисунок
Петропавловского Шпиля и с именной надписью с другой стороны — что-то мелкими буковками, а потом его фамилия довольно крупно, что со скамеек аудитории прочесть можно было. Мы на Факультете тоже чайком баловались.
Правда кружек с дарственными надписями у нас не было, и чай мы хлестали из чего придется.
И вот однажды у Хута появилась точно такая же кружка, как у полковника Нечая. Да и на обороте этой кружки красиво написано «НЕЧАЙ». Правда без мелкого текста. Хут эту кружку очень берег, сам чай из нее никогда не пил и никому не давал. Мы думали, что эту кружку ему сам Нечай подарил, или он ее каким-то иным обтазом у профессора надыбал. Ну и само собой разумеется, что такую реликвию беречь следовало.
Пошли мы как-то раз в Хутовскую комнату на вечерние чаепитие. Чаек грузинский, батон с маслом, кусковой сахар-рафинад — все как полагается. Народу, человек пять-шесть собралось, на всех тары не хватает. Чай готов — ведерный кипятильник трехлитровую банку до кипения быстро доводит. Как обычно — солдатским ремнем банку схватили, надо разливать. Смотрим, на Хутовской тумбочке кружка «Нечай» стоит. Заглянули в кружку, изнутри коричневый налет — значит все же Хут ее использует. Самого Хута на сей момент на курсе не было. Он, как обычно, вечерами на стороне со
студентками предпочитал рюмкой чая баловаться. А была-нибыла, наливаем чай в кружку «Нечай». За этот вечер многие из этой кружки чайка попили.
Пришел с гулянки Хут. Увидел свою кружку на столе, хватает ее и сразу чай в форточку выливает со словами, что ему эта кружка срочно нужна и чай из нее пить нельзя. После этого берет кружку и еще что-то из своей тумбочки и идет в умывальник. Мы думаем, во как Хут обиделся, даже чая допить не дал — наверное пошел свою реликвию отмывать.
Через пару минут возвращается Хут. Совсем не злой, вполне довольный. На морде написано, что хорошо погулял, явно давление в семенных пузырьках не мучает.
Мы: «Хут, ты уж извини, что кружкой Профессора Нечая попользовались.»
Хут начинает ржать: «Ну вы, мужики, даете. Профессора Нечая! Ха-ха! Да я эту кружку за 30 копеек в Гостином Дворе купил.»
Мы: «Ну, а надпись?»
Хут: «А что надпись? Я ее на Микробах сделал — там есть такие буквы-переводилки, специально фарфор подписывать.»
Мы: «Хут, а нахрена ты профессорскую фамилию написал? Писал бы сразу «Иванов», Начальник Академии, или вообще лучше Министра Обороны!»
Хут: «Мужики, вы чо?! Какая фамилия?! Русским же языком специально для вас всех написано «НЕ чай»!
Мы: «НЕ чай?» — и точно «не чай», между словами пространство чуть больше, чем между буквами.
Хут: «Когда я с блядохода прихожу, то я в этой кружке в марганцовке член полощу!»
Какое-то чаепитие стремное получилось, без обычного удовлетворения…
