Историю рассказала знакомая, она преподает химию в нашей сельскохозяйственной академии. Дальше, как полагается от ее лица. Веду пару. Тема занятия — спирты. Ну передо мной всякие колбочки-пробирочки с разными спиртами, водой ну и так далее. Я там чего-то увлеченно смешиваю, переливаю. Наконец доходим до того, как правильно и в каких пропорциях следует разбавлять спирт водой. Надо сказать, что если разбавить спирт водой, то общее количество смеси будет меньше. Ну например, если взять литр спирта и литр воды, то получится не два литра напитка, а немного меньше. Я все это подробно объясняю, демонстрирую, тут хриплый бас с задней парты:
— Во блин, а я-то на пацанов грешил…
Учился я в институте и устроился дворником, подметать вокруг общаги.
Чтобы успевать на занятия, я начинал работать гораздо раньше, чем мой предшественник. Через три дня подбегает ко мне бомж и кричит: «Я тут каждый день бычки собираю, а из-за тебя я уже три дня без курева»!
На днях читаю своей дочке (4 года) сказку на ночь….
Пушкин. «Сказка о Попе и работнике его Балде». Название уже говорит само за себя. Начнем с того, что половину слов приходится объяснять ребенку по ходу «пьесы». О чем речь шла уже сама перестаю понимать. Проклинаю себя за то, что вообще зачем-то схватила именно эту книжку. Даже в этот момент я еще не до конца осознаю, до чего это меня доведет! Отступать поздно…. На последнем издыхании дочитываю.
Заканчивается сказка такими словами:
— С первого щелчка, поп подпрыгнул до потолка, — со второго щелчка, поп лишился языка…
После этой строчки ребенок, робко так, говорит: «Мама…»
Дальше немая пауза, ребенок смотрит на меня в явном замешательстве, после чего спрашивает:
«Мама, а как это… ЛИШИЛАСЬ ПОПА ЯЗЫКА?»
Все! Занавес!
Рассказала знакомая моим знакомым. Преподает она в институте русский для иностранцев, и попалась ей вьетнамская группа. Отличительной чертой этой группы было то, что все студенты как один — вьетнамцы:), ясное дело с русским у них проблемы, так как только приехали, слов мало знают. На первой же перекличке выяснилось, что имена и фамилии у этих студентов тоже сплошь вьетнамские. Стараясь ничего не перепутать, она сосредоточено произносила их, и студенты, слыша свои фамилии послушно откликались. Заминка произошла в самом конце списка, где вместо имени было написано неприличное слово — Х!й. Немного поколебавшись, она назвала студента по фамилии. Все бы сошло с рук, но после пары этот самый студент подошел к ней и спросил — почему она всех называет по имени, а его только по фамилии.
Она долго готовилась к следующей паре и даже перед зеркалом пыталась произнести это самое имя громко и вслух. К сожалению, на следующее занятие студент не пришел — попал в больницу.
Когда же через пару недель он опять появился в аудитории, она собрала в себе всю силу воли, и, не дрогнув, громко и отчетливо прочитала его имя и фамилию.
После пары вьетнамец Х!й опять подошел к ней и попросил называть его только по фамилии. Она облегченно вздохнула заметив, что ему уже наверное, кто-то объяснил смысл его имени в русском языке. На что смущенный вьетнамец ответил, что в больнице ему не только рассказали, но и показали, что означает его имя.
Санта-клаусы заплывают на скорость
Да, студенческие годы — просто кладезь разного рода историй, притч и баек. Вот и еще одна.
Возвращались мы как-то с работы с моим соседом по комнате — Вовкой.
Зима, холод, голод. Зашли в общагу, меделенно телепаемся по лестнице вверх — аж на четвертый этаж! — и заходит разговор про то, что мы, собственно говоря, будем кЮшать на ужин, так как все деньги уже пропиты, а до получки — еще целый месяц.
— Че-нить сварганю, — говорит Вовка (а надо отметить, готовил он действительно очень хорошо, не в пример многим)… И мечтательно так: —
Что-нибудь бы этакого, оригинального и вкусного…
И телепаем дальше, миновали третий этаж, Вовка аж губу закусил в думах о деликатесах. Ушел в нирвану. Я тоже задумался.
В сентябре 1983 года в нашем кабульском авиационном транспортном полку случился переполох.
Командующим 40-й армии тогда был генерал Генералов. В общем-то, подходящая фамилия для генерала.
И вот, вылетая в Кундуз, наш дважды генерал из иллюминатора увидел на стоянке серо-голубых АН-26-х, такой же АН-26, но только грязно-буро-зеленого цвета с бортовым номером 10. С приспущенным колесом
и по виду слегка заросший мхом.
Хотя, откуда в Афгане мох?
Но про мох генерал спрашивать не стал, а строго задал самый главный военный вопрос: «Почему?!».
Осуществив возвращение домой со службы, я проделал определенную работу по сниманию шляпы, плаща, ботинок, переодеванию в пижаму и шлепанцы и усаживанию с газетой в кресло. Жена в этот период времени претворяла в жизнь ряд ответственных мероприятий, направленных на чистку картофеля,
варку мяса, подметания пола и мойку посуды.
По истечении некоторого времени она стала громко поднимать вопрос о недопустимости моего неучастия в проводимых ею поименованных мероприятиях. На это с моей стороны было сделано категорическое заявление о нежелании слушания претензий по данному вопросу ввиду осуществления мною в настоящий момент своего законного права на заслуженный отдых.
Однако жена не сделала соответствующих выводов из моих слов и не прекратила своих безответственных высказываний, в которых, в частности, отразила такой момент, как отсутствие у меня целого ряда положительных качеств, как-то: совести, порядочности, стыда и проч., причем как в ходе своего выступления, так и по окончании его занималась присвоением мне наименований различных животных, находящихся в личном пользовании рабочих и колхозников.
После дачи взаимных заверений по неповторению подобных явлений нами было приступлено к употреблению в пищу ужина, уже имевшего в результате остывания пониженную температуру и утратившего свои вкусовые качества.
Мой шеф — яркий пример успеха русского человека в Америке. В России работал в каком-то закрытом НИИ. Сюда приехал почти в 40, без денег, без статуса, без связей. Начинал с того, что в каком-то подвале ремонтировал приемники, украденные неграми с машин. Шаг за шагом, струпенька за ступенькой — через 14 лет главный инженер (СТО по-здешнему) немаленькой фирмы, владелец энного количества акций, кирпичного дома, десятка галстуков каждый стоимостью в мою машину и прочего. Как-то при мне его
потянуло на воспоминания о начале трудового пути. Рассказывает:
Hа моих солдат иногда находило тихое, безобидное помешательство. Они начинали украшать свою форму одежды. То вдруг становилось модным «ушиваться» и солдаты ушивали бриджи до такой степени, что при попытке сесть у них с треском вываливался «задний мост», то вдруг все, как один,
вытаскивали пружины из фуражек, чтобы те стали похожи на белогвардейские «блины»… Один воин, помнится, принес моду вышивать на галстуках цветными нитками герб Советского Союза, и здоровые мужики, шипя и чертыхаясь, вечерами в Ленкомнате занимались рукоделием… Все это не представляло угрозы для боеготовности вверенной мне «точки», поэтому я не вмешивался, а иногда даже приносил солдатам нитки дефицитных цветов или мелкие напильники, когда пошла мода выпиливать значки из латуни. Hо один случай обошелся мне в полведра испорченной крови. Кто-то из прапоров приволок на точку несколько метров списанных строп от тормозных парашютов. Мгновенно вспыхнула эпидемия плетения. Прочнейший строп раздергивали и плели из него ремешки для ключей, аксельбанты и прочую
ерунду.
В шахматы люди игpают yже многие сотни лет, если не больше, и pазных истоpий, связанных с ними, накопилось yже пpедостаточно. Вот некотоpые из них.
Реннод де Монтабан
Даже в весьма отдаленные вpемена шахматисты весьма болезненно pеагиpовали на поpажения в шахматных паpтиях. Hекий Реннод де Монтабан игpал паpтию с племянником Каpла Великого и пpоигpал емy. В пpипадке яpости он схватил шахматнyю доскy (а в те вpемена они были весьма массивными) и yдаpил своего сопеpника по голове. От yдаpа сопеpник скончался на месте, а дальнейшая сyдьба Реннода мне неизвестна.
[Если кто знает, что с ним пpоизошло и сообщит мне об этом, я бyдy весьма пpизнателен. — Ст. Воpч.]
В студенческой общаге города Тюбингена в Германии висит в столовой табличка, чтобы убирали за собой после еды. Hа английском, французском и немецком. Содержание английской таблички такое: «Дорогие друзья! После еды поставьте поднос с посудой в специальный контейнер и вытрите за собой на столе. Спасибо.» А прикол в том, что вежливая английская надпись имеет такое продолжение: «Специально для американцев переводим: Чуваки! Кто пожрал, кладите подносы вон в ту хрень, и уберите за собой срач. Усекли?»